«Я вообще ничего не понял: сплю я или все на самом деле? Почему-то решил, что собака, которая спала на коврике у кровати, откусила мне ногу и я сижу с кровавым обрубком. Короче, фу — ну их, эти эксперименты». Так 14-летний подросток описывает свой опыт погружения в осознанные сновидения. Пока мы занимаемся своими взрослыми делами, наши дети осваивают параллельную реальность.

Вот вы, взрослые, слышали что-нибудь про тульпу? Ну и хорошо, что мало кто про нее пока слышал: хотя самая большая группа «Вконтакта», посвященная тульповодству, насчитывает около 2700 участников. А именно из «Вконтактика» наши дети черпают самые экзотические идеи, вот хоть те же осознанные сновидения.

Расширение сознания

Детям в самом глупом, самом активном возрасте — между детским и подростковым — хочется удивительного, яркого и необычного. Реальность, закольцованная в маршрут «дом — школа — секция — дом», завязанная на ежедневные домашки, не дает им впечатлений: мудрено ли, что они ищут их в альтернативной реальности. Там они могут летать, разговаривать со зверями, видеть изумительные картины и спасать мир. Взрослые им без устали канифолят мозги на тему «Наркотики — вред», дети вроде иногда проникаются. Тем удивительнее, насколько легко они ловятся на идеи расширения сознания, которые кажутся им безопасными. Из поколения в поколение, из уст в уста передается сакральное знание о «собачьем кайфе» — и дети в школах и пионерлагерях придушивают друг друга, чтобы испытать послеобморочную эйфорию, вот только что по школам прокатилась новая волна.

Идеи осознанных сновидений, или тульповодства, тоже кажутся детям безопасными и интересными: ну здорово же — управлять сновидением? Или создать себе розового пони, который будет с тобой разговаривать? И никаких наркотиков! Идеи эти они черпают не напрямую у Кастанеды с его сновидениями или из практик тибетских монахов (к которым возводится тульповодство), а из «гайдов» — руководств, которые написали одни взрослые исследователи альтернативной реальности для других. Основной контингент исследователей — это все-таки старшие подростки и молодые взрослые, но к ним неуклонно подтягиваются зачарованные любопытные дети.

Няшные поняши

Тульпа — это индивидуальная галлюцинация. Создатель, или хост, долго и старательно визуализирует ее, придумывая ей сознание, характер, внешний вид, запах, воображая, какова она на ощупь. Теоретически тульпа может быть кем угодно: основные тексты тульповодов рассказывают, что первая тульпа, созданная не монахом, появилась у француженки Александры Дэвид-Нил, которая 12 лет прожила в Тибете и имела вид старичка-монаха, как у коренных тибетцев. К основной массе нынешних тульповодов эта мода пришла с форумов и бордов любителей аниме и мультсериала My Little Pony: Friendship is Magic (в русском переводе — «Дружба — это чудо»). Так что они предпочитают визуализировать своих воображаемых друзей в виде кавайных девочек из аниме (часто нэко-кошек или кицунэ-лисичек) или волшебных пони. Сериал про пони пользуется загадочной популярностью у поколения 20-летних. Довольно дико читать на тематических форумах и в блогах, как 20-летние дядьки берут себя в копыта, смотрят мультики со своими няшечками и предаются жамкам с поняшами.

Визуализация — дело долгое, гайды советуют потратить на нее не меньше 100 часов, а лучше — больше. Придумать тульпе личность, вообразить до мельчайших подробностей, наделить мимикой, научить двигаться и разговаривать — этот процесс называется «форсить» тульпу, с ударением на «о». Тогда, согласно инструкциям, хозяин сможет ее видеть, слышать, ощущать ее прикосновения и запахи, всюду с ней ходить, советоваться и вести беседы. Тульпа будет иметь доступ ко всему, что есть у него в голове, — так что теоретически может напомнить что-то давно забытое: цвет кофточки любимой девушки в конкретный день или нужную формулу на экзамене. Мнения по поводу секса с тульпой расходятся до полярно противоположных. На форумах тульпофорсеры обмениваются опытом создания тульп и долго, скучно рассказывают о своем вондере (воображаемом мире, где некоторые предпочитают упражняться с тульпой), о поведении какой-нибудь Королевы Кризалис (это такая злая черная пони с голубыми крыльями) на лекции, во время чтения фанфика по все тем же пони или просмотра мультиков.

Вообрази: я здесь одна

Иногда у тульпофорсеров вдруг проскакивает обмолвка: «Это первое существо, которое сделало мне комплимент». Или еще: «Я сломался еще давно, когда понял, что вот конкретно мне никогда никто не даст не только любви, но и внимания, дружбы». «Я законченный интроверт».

Кажется, тульповоды вырастают из нелюдимых и нелюбимых детей, потерянных во взрослом мире. «Я уверена, что успешный создатель тульпы имеет проблемы в отношениях с родителями (и в первую очередь с мамой), потому что тульпа — идеальный объект привязанности», — говорит психотерапевт Зоя Звягинцева, тренер в Nonviolent Communications.

Среди тульповодов встречаются и этакие Печорины, разочарованные в жизни, где не находят применения своим могучим силам и способностям, и в женщинах, которые им быстро наскучивают, — а лучшего собеседника они находят в себе самом.

О тульпофорсинге несколько раз рассказывали в паблике «Вконтакта» Hikikomori — на него, кстати, подписано 207 тысяч человек. Хикикомори, или хикки, — это асоциальные молодые люди, предпочитающие жить в самоизоляции, не работать, не учиться, питаться тем, что принесут родители, и проводить свои дни за компьютером. Сообщество это бесконечно унылое: жизнь — дерьмо, люди злые, я хуже всех, реальность приносит только боль, бороться не за что, кругом только унижение, одна радость — книги и кино, и вообще «мне здесь нет места». Все это перемежается анимешными портретами печальных кунов и тян, цитатами из «Преступления и наказания», Тютчева («Есть целый мир в душе твоей», ага) и Мураками. В общем, это очень одинокие дети, которые тоскуют по любви и осмысленности. Недаром кто-то заметил, что первым хикки в России был Обломов.

Создай себе шизофрению

Форумы тульповодов и статьи о них полны предупреждений: осторожно, вы сами сводите себя с ума. Это мало кого останавливает: юность ценит не рассудок, а сильные эмоции.

«Практика создания тульпы, на мой взгляд, штука очень опасная, — говорит Зоя Звягинцева. — Это способ ухода от реальности в воображаемый мир, который, как любой способ ухода от реальности (наркотики и прочие зависимости), не способствует улучшению качества жизни. Создание тульпы — это путешествие в шизофрению. Со всеми прелестями шизофрении: продуктивной симптоматикой (наличием галлюцинаций, сформированного бреда и т.д.), негативной симптоматикой (апатией, разрывом социальных контактов, изоляцией) и когнитивными нарушениями (например, нарушение внимания). Многие используют для форсинга психоактивные препараты, депривацию сна и т. д. Большинство признаются (или кичатся), что перестали общаться с друзьями, ходить в школу или институт, бросили работу. Форсинг приводит к развитию бреда овладения: тульпе передается управление частями тела (например, руками) или всем телом. Некий юзер описывает, как тульпа перенесла его в воображаемый мир, пока он в очереди стоял. Рано или поздно начинает развиваться параноидный бред: тульпа пугает своего владельца, говорит ему о враждебных намерениях окружающих, дает прямые указания причинить вред себе или окружающим. Спорить с этими указаниями для многих невозможно. От хорошо сформированной тульпы избавиться очень тяжело, и со временем она начинает управлять создателем (поэтому вопросы: «Как мне теперь убить тульпу?» — на форумах тоже есть).

Поэтому вполне можно сделать однозначный вывод: форсинг опасен. Возможно, это смертельно опасная практика — у нас просто еще нет статистики на этот счет. Я не нашла ни одного серьезного психологического исследования этой проблемы. Однако у меня нет твердой уверенности, что практика создания тульпы ведет к шизофрении, а не является симптомом первого проявления шизофрении. Мне кажется неслучайным, что форсинг так распространен именно у подростков от 15 до 20 лет (примерно в этом возрасте и случаются первые манифестации), что 95% практикующих бросают это занятие, и лишь у избранных получается довести его до победного конца».

Поздновато для Карлсона

Дети часто беседуют с воображаемыми друзьями (многие, кстати, считают таким другом Карлсона). Обычно этим детям не хватает впечатлений, которые они добирают фантастическими выдумками, и нежности, которой они заливают своих оживших плюшевых мишек и воображаемых котят под кухонным столом. Как правило, это проходит само к началу школы. Но что делать родителям, если их подросток в обнимку с синим пони удаляется в подсознание? «Можно рекомендовать родителям насторожиться, если ребенок вдруг стал о себе говорить «мы»: мы пойдем в школу, мы почитаем, мы потупим в комп и т. д., — говорит Зоя Звягинцева. — Стоит начать доверительную беседу, почему есть желание создать себе воображаемого друга, чего не хватает в реальных отношениях, попробовать обсудить черты характера желанного воображаемого друга. Очень важно, чтобы этот разговор не перешел в осуждение, критику подростка, давление на него. И если между родителем и ребенком нет доверительных отношений, лучше, если эту беседу проведет психолог. Необходимо бегом бежать к психологу вместе с ребенком, если у родителей появилось ощущение, что ребенок с кем-то разговаривает. Например, внезапно смеется, или отвечает невпопад, или отвлекается от разговора с живыми людьми».

А вообще, конечно, хорошо бы, чтобы котята были живые, чтобы галлюцинация не была единственным собеседником, чтобы добрые слова говорили не только тян с сиреневыми глазами и чтобы среда, в которой обитает подрастающий человек, порождала в нем не только глухую тоску, но и желание радоваться, действовать — жить.

Ссылки

Источник (ru)